— Винни, тебе всего 26 лет, а ты уже успел выиграть две бронзы ADCC, стать финалистом The Ultimate Fighter и чемпионом М-1. Что является залогом твоего успеха?
— Конечно, это результат долгих и упорных тренировок, но дело не только в этом. В отличие от многих людей, которые занимаются ММА просто потому что это круто, я занимаюсь, так как мне это действительно интересно. Еще один мой плюс — я тренируюсь с ранних лет. Кстати, хоть я и достиг многого, но это даже не половина того, что я хочу. Одной известности мало, чтобы стать лучшим в мире.
— Хорошо говоришь по-английски. Долго учился?
— (смеется) Я уже пять лет живу в Америке. Попортугальски я могу пообщаться только с мамой или женой, так что у меня было много практики.
— Ты выходец из фавел. Применима ли к твоей жизни распространенная история бедных бразильских спортсменов, эдаких Золушек из трущоб?
— Пожалуй, да. Я родом из очень бедной семьи. Мой отец умер, когда мне было шесть лет, а мать жила на его пенсию. Когда я приехал в штаты, то у меня было всего 300 долларов. Я не мог купить себе не то, что спортивные добавки, я даже ел не всегда досыта. Мне даже на жилье не хватало. Повезло, что удалось вписаться к кузену моей девушки. Он просто спас меня.
— И как же ты изменил эту ситуацию?
— Я нанялся тренером по бразильскому джиу-джитсу в академию Цезаря Грейси, тому самому кузену моей девушки, в чьем доме я жил. Тогда, в 2004 году, у меня был только коричневый пояс по БДД, зато я уже был чемпионом мира среди пурпурных поясов. Тем не менее, заработанных в академии денег все равно хватало только на еду. Если бы все так и шло, то я бы давно вернулся в Бразилию. Пусть через пару лет я выиграл чемпионат мира по черным поясам, но сильно вперед меня это не продвинуло.
— Начало твоей ММА-карьеры не было слишком успешным.
— Тут дело в том, что когда я начинал заниматься ММА, то распылял внимание. Я также выступал по БДД и грепплингу. Думаю, я проиграл несколько боев, так как у меня не было времени на ударную технику. Я был слишком сконцентрирован на джиу-джитсу. В настоящий момент я оставил все ради ММА. Я больше занимаюсь борьбой и ударной техникой. Пусть моя ударка все еще не идеальна, но все равно я уже гораздо лучше чувствую себя в ринге.
— Не приходило в голову последовать примеру Марсело Гарсии и сосредоточиться на преподавании?
— Нет. Я выступал по бразильскому джиу-джитсу с 13 лет и считаю, что соревнования по этому виду даже труднее, чем по смешанным единоборства, исключая, конечно, удары по лицу. Я уверен, что чемпион мира по БДД может достичь тех же вершин в ММА. Я выиграл чемпионат мира по БДД среди черных поясов, выходя против сильнейших представителей спорта, а в ММА я пока не встречал бойца, равного мне по уровню джиу-джитсу.
— В Бразилии футбол среди видов спорта стоит особняком. Не мечтал в детстве сделать карьеру футболиста?
— Нет, я никогда не играл даже на любительском уровне, но с друзьями мяч гонял, конечно. Однако, как только я начал заниматься джиу-джитсу, то сразу бросил футбол. Мы ведь играли на асфальте, а я не хотел получить случайную травму.
— Кто был первым твоим учителем по бразильскому джиу-джитсу?
— Ими были Вини Аиета и Хойлер Грейси. Они же вручили мне черный пояс.
— Тяжело ли было поначалу в джиу-джитсу?
— Прежде чем начать заниматься самому, я некоторое время ходил на тренировки и просто наблюдал за борьбой. Поэтому когда я начать тренироваться сам, то уже обладал кое-какими знаниями. Если быть совсем честным, то я быстро все схватывал. Обычно люди начинают понимать борьбу только через пару месяцев, а я уже через пару недель достиг неплохого уровня.
— Как ты считаешь, нужно ли начинать бойцам ММА тренироваться в ги?
— Борьба в ги более технична, так как можно использовать больше захватов, больше возможностей для контроля. Те же, кто начинает тренироваться сразу без ги, в дальнейшем действуют более расхлябано, полагаются на силу. Это неправильно. Сначала нужно получить базу, а уже после достижения определенного уровня можно начинать тренировки без ги.
— Расскажи о своем опыте участия в турнирах ADCC.
— Я всегда чувствовал, что грепплинг мне дается легче. При этом я выиграл чемпионат мира по бразильскому джиу-джитсу по черным поясам, но к турнирам по грепплингу я даже не готовился нужным образом, а все равно выигрывал. Например, в 2009 году я тренировался только со своими учениками, которые были не выше белого пояса и уступали мне в габаритах.
— Ты выиграл несколько поединков у больших мастеров на ADCC «летающим» рычагом локтя из стойки, чем многих удивил. Это твоя коронка?
— Когда я делал прием, то был уверен в нем, но это всетаки не моя коронка. Я не готовил ее специально к турниру. Если начистоту, то сделать рычаг локтя из стойки очень тяжело. Хоть я и выиграл им пару схваток, но раз на раз не приходится. Но прием зрелищный и зрители от него в восторге, поэтому я буду продолжать его делать (смеется).
— На ADCC ты уступил только Шанде Рибейро и Браулио Эстиме. С кем тебе было сложнее?
— С Шанде у нас счет 1:1, я победил его перед ADCC на турнире Grapplers Quest в Вегасе, причем выиграл у него сдачей где-то за минуту. На ADCC он победил меня по очкам и не шел на обострение. Например, когда он забрал мою спину, то не пытался оттуда что-то сделать.
— Будешь ли ты в дальнейшем выступать на турнирах по грепплингу или джиу-джитсу?
— В настоящий момент я вообще не тренируюсь в ги. Значит джиу-джитсу сразу отпадает. По грепплингу я буду выступать на коммерческих турнирах, например, Grapplers Quest. Если пригласят в Абу-Даби, то не откажусь, там тоже водятся хорошие деньги. Плюс там можно заработать признание в мире ММА. Например, в этом году я проходил квалификацию на ADCC одновременно с выступлением в М-1 Challenge.
— Давай немного поговорим о твоем участии в проекте The Ultimate Fighter. Что было для тебя самым тяжелым на шоу?
— Мне не понравились некоторые надуманные вещи, например моя ссора с Ногейрой. Ее просто не было. Я никогда не говорил о нем плохо. Это сделал кто-то из его команды, но публика не знает правды и судит только по увиденному. Из-за этого многие люди видят меня в плохом свете. В остальном же все было отлично. Я тренировался с хорошими парнями, стал узнаваемым благодаря шоу, что положительно сказывается на моей карьере. Однако мне было рановато участвовать в подобном проекте, так как на тот момент я не был разносторонним бойцом. Плюс, нельзя сказать, чтобы я был расхлябан, но стопроцентной концентрации на деле не было. В результате я проиграл два боя подряд и был уволен из UFC. Перейди я сейчас туда, то подобного бы не случилось.
— На том сезоне хватало ярких личностей: от буяна Джуни Браунинга до приколиста Кшиштофа Сушински.
— Это хоть как-то разбавляло серые будни в доме с 15 парнями, где только бассейн, еда и тренировки. Там не было вообще ничего, чем можно было бы отвлечься. Ни телевизора, ни радио, ни интернета, даже книгу нельзя было взять с собой. Вот ребята и начинал творить черти что, чтобы не сойти с ума. Мне по-хорошему было наплевать на все это, даже когда кто-то из парней пытался поколотить другого или надирался после поражения. Просто было смешно смотреть, как парни дуркуют. Я ничего такого не делал, только ел, спал и тренировался. Возможно, поэтому меня и выставили козлом отпущения.
— Была еще неприятная ситуация, когда ты попросился тренироваться в команду соперника?
— Да, я был в команде у Фрэнка Мира вместе с моим одноклубником по Team Quest Кшиштофом Сушински, и нам предстоял бой между собой. Я не хотел готовиться вместе с ним в одной команде, и попросился к Ногейре, но продюсеры запретили мне тренироваться с противниками. Им нужна была драма.
— В финале ты встретился Райаном Бэйдером и предпочел драться в стойке, вместо того, чтобы пойти в свою стихию. Почему?
— Я бы не сказал, что это был мой выбор. Думаю, это был тактический просчет моего штаба. Хотя у нас было достаточно времени, тренер не разработал для меня план на бой. Он считал, что я лучше Бэйдера в стойке, но и в партере смогу его победить. В итоге было решено, что мне лучше не идти в партер и избегать клинча, так как я был недостаточно агрессивен. Мы с Бэйдером оба били не самым техничным образом. Райан меня нокаутировал, хотя был немногим лучше.
— Если бы тебе представилась возможность взять реванш, что бы ты поменял в своем геймплане?
— План на бой был бы таким же — выйти и заставить его сдаться. Мое джиу-джитсу лучше, чем у многих, и гарантированно лучше, чем у Бэйдера. Посмотрите его бой с Джоном Джонсом — он вообще не понимал, что нужно делать в партере. Главное быть агрессивнее и не застаиваться перед ним в стойке. Мне нужно выбросить несколько ударов, войти в клинч, а затем перейти в партер и провести болевой или удушающий. Он отличный борец, но мне не обязательно его валить, можно просто утянуть в гард. Думаю, что сейчас я бы его победил.
— Почему для бойцов с базой джиу-джитсу так тяжело валить борцов?
— Не думаю, что это справедливо. Мне кажется, что проблема тут в области психологии. Большинство практиков джиу-джитсу заранее дают себе установку на то, что не смогут повалить борца просто потому, что он борец. Вот тебе хороший обратный пример, когда Демиен Майя дрался с Челом Сонненом, то он повалил Соннена, хотя тот великолепный борец. Точно так же и я бы смог повалить Бэйдера, если бы был уверен в своих силах. Просто я не считаю нужным уметь хорошо проводить броски, так как в любой момент из клинча могу затянуть соперника в гард, где, я считаю, преимущество будет у меня.
— Как возникла идея выступать в России?
— Это была идея моего менеджера. В тот момент мне нужно было исправлять мой рекорд, восстанавливать карьеру. Он пообщался с кем-то из верхушки М-1, и мы подписали контракт на шесть боев. Мы не хотели каждый месяц искать бой, менять организации. Хотелось постоянства, обилия боев и на тот момент люд из М-1 сделали нам лучшее предложение.
— Какие впечатления остались от нескольких визитов в Россию?
— В Москве я был только один раз, и не успел толком осмотреться. В Санкт-Петербурге я провел гораздо больше времени. Я пробыл там около недели, когда проводил семинары. Что я могу сказать, у вас просто чудовищные холода, особенно для меня, выходца из Бразилии.
— На семинаре тебе удалось побороться с нашими бойцами. Что можешь сказать об их знании партера?
— Многие хорошо разбираются в болевых и удушающих приемах. Особенно хорошо русские делают болевые на ноги, лучше большинства спортсменов из БДД. С другой стороны, многим не хватает навыков позиционной борьбы. В этом аспекте они уступают американцам и бразильцам. Но я верю, что вы наверстаете упущенное и выйдете на тот же, а может и лучший уровень. У меня есть уверенность в этом, так как я видел ваших бойцов, которые очень серьезно подходят к тренировкам.
— В одном из своих недавних интервью Федор Емельяненко заявил о том, что навыков самбо достаточно для успешного выступления в ММА. Также он рассказал о том, что считает самбистов более взрывными, чем практиков джиу-джитсу. Как прокомментируешь мысли Федора?
— Нельзя говорить о превосходстве одного стиля над другим, но все-таки если говорить о грепплинге, то здесь представитель БДД скорее всего выиграет у самбиста, так как лучше знает свипы, приемы для смены позиций. Что касается взрывной скорости, то это тоже не совсем верно. Возьми Роналдо Соузу — это один из наиболее взрывных бойцов ММА своего веса. Вряд ли кто из самбистов сможет хотя бы на равных состязаться с ним в партере. Возможно, Федор имел в виду другое. Поспарринговав с вашими бойцами, я почувствовал, как много они используют силу, а в джиу-джитсу ставка все-таки больше идет на технику. Но грепплеры, кстати, также тяжело тренируются, так как здесь нет ги и противника можно контролировать только за счет силы.
— Как русское издание, мы не можем не спросить. Твое мнение о последнем поражении Федора.
— Как болельщика меня оно здорово расстроило. Он ведь мог закончить карьеру в ранге лучшего бойца в мире, и никто в течение долгого времени и близко бы к этому не приблизился. Но если после боя с Вердумом еще можно было сослаться на ошибку, то поединок с Бигфутом все изменил. Статус Федора пошатнулся, так как у всех перед глазами Андерсон Силва, восемь раз подряд защитивший свой титул. Мне кажется, это был неудобный бой для Федора. Силва значительно крупнее его, тяжелее на 30 кг, моложе, голоднее и обладает отличным знанием партера. Технически Федор, конечно, сильнее Силвы, но все-таки он весит меньше, чем большинство полутяжей в США, а Силва просто огромен и не так прост, как кажется.
— После покупки Strikeforce компания Zuffa, владеющая UFC, фактически монополизировала ММА. Как это скажется на спорте?
— Любой профессионал хочет попасть или вернуться в UFC. Проблема в том, что количество бойцов растет, а количество мест в их заявке ограничено, так как компания проводит фиксированное количество турниров. Получается, что UFC может предлагать бойцам любые условия, и они вынуждены будут соглашаться. Несколько лет назад у спортсменов был выбор из UFC, PRIDE, Strikeforce. Теперь же конкуренции нет, и уже сейчас Zuffa предлагает бойцам смешные гонорары.
— Если начистоту, то твой уровень выше, чем у большинства бойцов М-1. Сколько ты еще будешь драться в этой организации? Хочешь ли вернуться в UFC?
— Не буду скрывать, я, как и любой профи, хочу драться в ведущих промоушенах мира, но не вижу острой необходимости бросать М-1 ради этого. По контракту с ними у меня еще четыре боя. Если мне предложат хорошие условия по окончанию соглашения, то я дам М-1 возможность сделать мне первое предложение и буду рассматривать его, как приоритетное. Эти ребята помогли моей карьере и пока мне на что жаловаться. Разве что хотелось бы выступать чаще.
— Есть ли определенность с твоим следующим боем?
— Когда я подписывался с М-1, то планировал драться раз в 2-3, максимум 4 месяца. Но сейчас у меня большой перерыв. Я не попал на турнир в июле, а следующий будет только в августе. Я пытался выбить себе дополнительный бой, но мне сказали, что это невозможно из-за маленького бюджета. Возможно, я буду драться в октябре, но это уже перерыв в 6 месяцев. Это единственное, что меня напрягает. В прошлом году у меня была травма, и я потерял почти год. В этом году я хотел бы наверстать упущенное, но пока не получается.
— Какие чувства у тебя возникают, когда Рашад Эванс или Джон Фитч отказываются от предложений и ждут боев по году и больше?
— А чего им волноваться? У них хороший рекорд, они известны. Я в другой ситуации. Мои гонорары не могу сравниться с их заработками, а рекорд все еще не лучший. Все мои деньги уходят на счета.
— Многие бойцы из России, выступая в США, страдают от упадка сил из-за смены часовых поясов и акклиматизации. Ты несколько раз бился в России и наверняка сталкивался с подобными явлениями. Насколько сильно они влияют на выступление?
— Если ты имеешь в виду мой последний бой против Виктора Немкова, то на него больше повлияла стафилококковая инфекция. Я не оправдываюсь, я сам узнал об этом только после возвращения домой. Думал, что на спине у меня просто темное пятно, а потом вдруг заболело горло, начали слезиться глаза. Судя по всему, из-за этого у меня так быстро кончились силы. За месяц до боя с Немковым я проводил бой и был в отличной форме. После него я не прерывал тренировки, так что это точно не из-за плохой подготовки. А смена часовых поясов тут не при чем, я прибыл за пять дней до турнира. За это время организм должен успевать адаптироваться.
— Не мешает ли работа тренером твоим самостоятельным тренировкам?
— Не сказал бы. Я веду занятия только пару раз в неделю, а если мне нужно выступать или у меня тяжелый график — отменяю занятия. Не стоит забывать также, что тренерская работа позволяет лучше вникнуть в суть приемов. Когда я начал тренировать, то параллельно ускорился мой рост, как бойца. Я получил черный пояс, уже не работая с инструкторами. В тот момент я тренировал себя самостоятельно.
— Планируешь ли ты открывать свой зал?
— Пока для этого не время. С залом слишком много мороки, а сейчас я хочу целиком сконцентрироваться на карьере в ММА. Думаю, я буду готов к этому через 3-4 года. Я всю свою карьеру посвятил единоборствам, а получить новую профессию лет в 40 будет практически невозможно. Возможно, это для меня единственный вариант. Хотя вдруг я стану актером, как Куинтон Джексон.
— Как ты отдыхаешь между боями?
— Много времени просиживаю дома. Это моя слабость, если у меня нет запланированного боя, то я не могу заставить себя заниматься.
— У тебя двое детей. Насколько их рождение изменило твою жизнь?
— Очень сильно. Я стал более серьезно относиться к карьере. Раньше я мог что-то спустить на тормозах, но теперь я отвечаю не только за себя, но и за детей, и уже не могу этого сделать. Это положительно сказалось на всем в моей жизни. В бою с Немковым я был измотан после первого раунда и не знал, что происходит. Но я не мог сдаться, мне ведь нужно кормить сына, и мне было бы стыдно смотреть ему в глаза после проигрыша.
— Конечно, это результат долгих и упорных тренировок, но дело не только в этом. В отличие от многих людей, которые занимаются ММА просто потому что это круто, я занимаюсь, так как мне это действительно интересно. Еще один мой плюс — я тренируюсь с ранних лет. Кстати, хоть я и достиг многого, но это даже не половина того, что я хочу. Одной известности мало, чтобы стать лучшим в мире.
— Хорошо говоришь по-английски. Долго учился?
— (смеется) Я уже пять лет живу в Америке. Попортугальски я могу пообщаться только с мамой или женой, так что у меня было много практики.
— Ты выходец из фавел. Применима ли к твоей жизни распространенная история бедных бразильских спортсменов, эдаких Золушек из трущоб?
— Пожалуй, да. Я родом из очень бедной семьи. Мой отец умер, когда мне было шесть лет, а мать жила на его пенсию. Когда я приехал в штаты, то у меня было всего 300 долларов. Я не мог купить себе не то, что спортивные добавки, я даже ел не всегда досыта. Мне даже на жилье не хватало. Повезло, что удалось вписаться к кузену моей девушки. Он просто спас меня.
— И как же ты изменил эту ситуацию?
— Я нанялся тренером по бразильскому джиу-джитсу в академию Цезаря Грейси, тому самому кузену моей девушки, в чьем доме я жил. Тогда, в 2004 году, у меня был только коричневый пояс по БДД, зато я уже был чемпионом мира среди пурпурных поясов. Тем не менее, заработанных в академии денег все равно хватало только на еду. Если бы все так и шло, то я бы давно вернулся в Бразилию. Пусть через пару лет я выиграл чемпионат мира по черным поясам, но сильно вперед меня это не продвинуло.
— Начало твоей ММА-карьеры не было слишком успешным.
— Тут дело в том, что когда я начинал заниматься ММА, то распылял внимание. Я также выступал по БДД и грепплингу. Думаю, я проиграл несколько боев, так как у меня не было времени на ударную технику. Я был слишком сконцентрирован на джиу-джитсу. В настоящий момент я оставил все ради ММА. Я больше занимаюсь борьбой и ударной техникой. Пусть моя ударка все еще не идеальна, но все равно я уже гораздо лучше чувствую себя в ринге.
— Не приходило в голову последовать примеру Марсело Гарсии и сосредоточиться на преподавании?
— Нет. Я выступал по бразильскому джиу-джитсу с 13 лет и считаю, что соревнования по этому виду даже труднее, чем по смешанным единоборства, исключая, конечно, удары по лицу. Я уверен, что чемпион мира по БДД может достичь тех же вершин в ММА. Я выиграл чемпионат мира по БДД среди черных поясов, выходя против сильнейших представителей спорта, а в ММА я пока не встречал бойца, равного мне по уровню джиу-джитсу.
— В Бразилии футбол среди видов спорта стоит особняком. Не мечтал в детстве сделать карьеру футболиста?
— Нет, я никогда не играл даже на любительском уровне, но с друзьями мяч гонял, конечно. Однако, как только я начал заниматься джиу-джитсу, то сразу бросил футбол. Мы ведь играли на асфальте, а я не хотел получить случайную травму.
— Кто был первым твоим учителем по бразильскому джиу-джитсу?
— Ими были Вини Аиета и Хойлер Грейси. Они же вручили мне черный пояс.
— Тяжело ли было поначалу в джиу-джитсу?
— Прежде чем начать заниматься самому, я некоторое время ходил на тренировки и просто наблюдал за борьбой. Поэтому когда я начать тренироваться сам, то уже обладал кое-какими знаниями. Если быть совсем честным, то я быстро все схватывал. Обычно люди начинают понимать борьбу только через пару месяцев, а я уже через пару недель достиг неплохого уровня.
— Как ты считаешь, нужно ли начинать бойцам ММА тренироваться в ги?
— Борьба в ги более технична, так как можно использовать больше захватов, больше возможностей для контроля. Те же, кто начинает тренироваться сразу без ги, в дальнейшем действуют более расхлябано, полагаются на силу. Это неправильно. Сначала нужно получить базу, а уже после достижения определенного уровня можно начинать тренировки без ги.
— Расскажи о своем опыте участия в турнирах ADCC.
— Я всегда чувствовал, что грепплинг мне дается легче. При этом я выиграл чемпионат мира по бразильскому джиу-джитсу по черным поясам, но к турнирам по грепплингу я даже не готовился нужным образом, а все равно выигрывал. Например, в 2009 году я тренировался только со своими учениками, которые были не выше белого пояса и уступали мне в габаритах.
— Ты выиграл несколько поединков у больших мастеров на ADCC «летающим» рычагом локтя из стойки, чем многих удивил. Это твоя коронка?
— Когда я делал прием, то был уверен в нем, но это всетаки не моя коронка. Я не готовил ее специально к турниру. Если начистоту, то сделать рычаг локтя из стойки очень тяжело. Хоть я и выиграл им пару схваток, но раз на раз не приходится. Но прием зрелищный и зрители от него в восторге, поэтому я буду продолжать его делать (смеется).
— На ADCC ты уступил только Шанде Рибейро и Браулио Эстиме. С кем тебе было сложнее?
— С Шанде у нас счет 1:1, я победил его перед ADCC на турнире Grapplers Quest в Вегасе, причем выиграл у него сдачей где-то за минуту. На ADCC он победил меня по очкам и не шел на обострение. Например, когда он забрал мою спину, то не пытался оттуда что-то сделать.
— Будешь ли ты в дальнейшем выступать на турнирах по грепплингу или джиу-джитсу?
— В настоящий момент я вообще не тренируюсь в ги. Значит джиу-джитсу сразу отпадает. По грепплингу я буду выступать на коммерческих турнирах, например, Grapplers Quest. Если пригласят в Абу-Даби, то не откажусь, там тоже водятся хорошие деньги. Плюс там можно заработать признание в мире ММА. Например, в этом году я проходил квалификацию на ADCC одновременно с выступлением в М-1 Challenge.
— Давай немного поговорим о твоем участии в проекте The Ultimate Fighter. Что было для тебя самым тяжелым на шоу?
— Мне не понравились некоторые надуманные вещи, например моя ссора с Ногейрой. Ее просто не было. Я никогда не говорил о нем плохо. Это сделал кто-то из его команды, но публика не знает правды и судит только по увиденному. Из-за этого многие люди видят меня в плохом свете. В остальном же все было отлично. Я тренировался с хорошими парнями, стал узнаваемым благодаря шоу, что положительно сказывается на моей карьере. Однако мне было рановато участвовать в подобном проекте, так как на тот момент я не был разносторонним бойцом. Плюс, нельзя сказать, чтобы я был расхлябан, но стопроцентной концентрации на деле не было. В результате я проиграл два боя подряд и был уволен из UFC. Перейди я сейчас туда, то подобного бы не случилось.
— На том сезоне хватало ярких личностей: от буяна Джуни Браунинга до приколиста Кшиштофа Сушински.
— Это хоть как-то разбавляло серые будни в доме с 15 парнями, где только бассейн, еда и тренировки. Там не было вообще ничего, чем можно было бы отвлечься. Ни телевизора, ни радио, ни интернета, даже книгу нельзя было взять с собой. Вот ребята и начинал творить черти что, чтобы не сойти с ума. Мне по-хорошему было наплевать на все это, даже когда кто-то из парней пытался поколотить другого или надирался после поражения. Просто было смешно смотреть, как парни дуркуют. Я ничего такого не делал, только ел, спал и тренировался. Возможно, поэтому меня и выставили козлом отпущения.
— Была еще неприятная ситуация, когда ты попросился тренироваться в команду соперника?
— Да, я был в команде у Фрэнка Мира вместе с моим одноклубником по Team Quest Кшиштофом Сушински, и нам предстоял бой между собой. Я не хотел готовиться вместе с ним в одной команде, и попросился к Ногейре, но продюсеры запретили мне тренироваться с противниками. Им нужна была драма.
— В финале ты встретился Райаном Бэйдером и предпочел драться в стойке, вместо того, чтобы пойти в свою стихию. Почему?
— Я бы не сказал, что это был мой выбор. Думаю, это был тактический просчет моего штаба. Хотя у нас было достаточно времени, тренер не разработал для меня план на бой. Он считал, что я лучше Бэйдера в стойке, но и в партере смогу его победить. В итоге было решено, что мне лучше не идти в партер и избегать клинча, так как я был недостаточно агрессивен. Мы с Бэйдером оба били не самым техничным образом. Райан меня нокаутировал, хотя был немногим лучше.
— Если бы тебе представилась возможность взять реванш, что бы ты поменял в своем геймплане?
— План на бой был бы таким же — выйти и заставить его сдаться. Мое джиу-джитсу лучше, чем у многих, и гарантированно лучше, чем у Бэйдера. Посмотрите его бой с Джоном Джонсом — он вообще не понимал, что нужно делать в партере. Главное быть агрессивнее и не застаиваться перед ним в стойке. Мне нужно выбросить несколько ударов, войти в клинч, а затем перейти в партер и провести болевой или удушающий. Он отличный борец, но мне не обязательно его валить, можно просто утянуть в гард. Думаю, что сейчас я бы его победил.
— Почему для бойцов с базой джиу-джитсу так тяжело валить борцов?
— Не думаю, что это справедливо. Мне кажется, что проблема тут в области психологии. Большинство практиков джиу-джитсу заранее дают себе установку на то, что не смогут повалить борца просто потому, что он борец. Вот тебе хороший обратный пример, когда Демиен Майя дрался с Челом Сонненом, то он повалил Соннена, хотя тот великолепный борец. Точно так же и я бы смог повалить Бэйдера, если бы был уверен в своих силах. Просто я не считаю нужным уметь хорошо проводить броски, так как в любой момент из клинча могу затянуть соперника в гард, где, я считаю, преимущество будет у меня.
— Как возникла идея выступать в России?
— Это была идея моего менеджера. В тот момент мне нужно было исправлять мой рекорд, восстанавливать карьеру. Он пообщался с кем-то из верхушки М-1, и мы подписали контракт на шесть боев. Мы не хотели каждый месяц искать бой, менять организации. Хотелось постоянства, обилия боев и на тот момент люд из М-1 сделали нам лучшее предложение.
— Какие впечатления остались от нескольких визитов в Россию?
— В Москве я был только один раз, и не успел толком осмотреться. В Санкт-Петербурге я провел гораздо больше времени. Я пробыл там около недели, когда проводил семинары. Что я могу сказать, у вас просто чудовищные холода, особенно для меня, выходца из Бразилии.
— На семинаре тебе удалось побороться с нашими бойцами. Что можешь сказать об их знании партера?
— Многие хорошо разбираются в болевых и удушающих приемах. Особенно хорошо русские делают болевые на ноги, лучше большинства спортсменов из БДД. С другой стороны, многим не хватает навыков позиционной борьбы. В этом аспекте они уступают американцам и бразильцам. Но я верю, что вы наверстаете упущенное и выйдете на тот же, а может и лучший уровень. У меня есть уверенность в этом, так как я видел ваших бойцов, которые очень серьезно подходят к тренировкам.
— В одном из своих недавних интервью Федор Емельяненко заявил о том, что навыков самбо достаточно для успешного выступления в ММА. Также он рассказал о том, что считает самбистов более взрывными, чем практиков джиу-джитсу. Как прокомментируешь мысли Федора?
— Нельзя говорить о превосходстве одного стиля над другим, но все-таки если говорить о грепплинге, то здесь представитель БДД скорее всего выиграет у самбиста, так как лучше знает свипы, приемы для смены позиций. Что касается взрывной скорости, то это тоже не совсем верно. Возьми Роналдо Соузу — это один из наиболее взрывных бойцов ММА своего веса. Вряд ли кто из самбистов сможет хотя бы на равных состязаться с ним в партере. Возможно, Федор имел в виду другое. Поспарринговав с вашими бойцами, я почувствовал, как много они используют силу, а в джиу-джитсу ставка все-таки больше идет на технику. Но грепплеры, кстати, также тяжело тренируются, так как здесь нет ги и противника можно контролировать только за счет силы.
— Как русское издание, мы не можем не спросить. Твое мнение о последнем поражении Федора.
— Как болельщика меня оно здорово расстроило. Он ведь мог закончить карьеру в ранге лучшего бойца в мире, и никто в течение долгого времени и близко бы к этому не приблизился. Но если после боя с Вердумом еще можно было сослаться на ошибку, то поединок с Бигфутом все изменил. Статус Федора пошатнулся, так как у всех перед глазами Андерсон Силва, восемь раз подряд защитивший свой титул. Мне кажется, это был неудобный бой для Федора. Силва значительно крупнее его, тяжелее на 30 кг, моложе, голоднее и обладает отличным знанием партера. Технически Федор, конечно, сильнее Силвы, но все-таки он весит меньше, чем большинство полутяжей в США, а Силва просто огромен и не так прост, как кажется.
— После покупки Strikeforce компания Zuffa, владеющая UFC, фактически монополизировала ММА. Как это скажется на спорте?
— Любой профессионал хочет попасть или вернуться в UFC. Проблема в том, что количество бойцов растет, а количество мест в их заявке ограничено, так как компания проводит фиксированное количество турниров. Получается, что UFC может предлагать бойцам любые условия, и они вынуждены будут соглашаться. Несколько лет назад у спортсменов был выбор из UFC, PRIDE, Strikeforce. Теперь же конкуренции нет, и уже сейчас Zuffa предлагает бойцам смешные гонорары.
— Если начистоту, то твой уровень выше, чем у большинства бойцов М-1. Сколько ты еще будешь драться в этой организации? Хочешь ли вернуться в UFC?
— Не буду скрывать, я, как и любой профи, хочу драться в ведущих промоушенах мира, но не вижу острой необходимости бросать М-1 ради этого. По контракту с ними у меня еще четыре боя. Если мне предложат хорошие условия по окончанию соглашения, то я дам М-1 возможность сделать мне первое предложение и буду рассматривать его, как приоритетное. Эти ребята помогли моей карьере и пока мне на что жаловаться. Разве что хотелось бы выступать чаще.
— Есть ли определенность с твоим следующим боем?
— Когда я подписывался с М-1, то планировал драться раз в 2-3, максимум 4 месяца. Но сейчас у меня большой перерыв. Я не попал на турнир в июле, а следующий будет только в августе. Я пытался выбить себе дополнительный бой, но мне сказали, что это невозможно из-за маленького бюджета. Возможно, я буду драться в октябре, но это уже перерыв в 6 месяцев. Это единственное, что меня напрягает. В прошлом году у меня была травма, и я потерял почти год. В этом году я хотел бы наверстать упущенное, но пока не получается.
— Какие чувства у тебя возникают, когда Рашад Эванс или Джон Фитч отказываются от предложений и ждут боев по году и больше?
— А чего им волноваться? У них хороший рекорд, они известны. Я в другой ситуации. Мои гонорары не могу сравниться с их заработками, а рекорд все еще не лучший. Все мои деньги уходят на счета.
— Многие бойцы из России, выступая в США, страдают от упадка сил из-за смены часовых поясов и акклиматизации. Ты несколько раз бился в России и наверняка сталкивался с подобными явлениями. Насколько сильно они влияют на выступление?
— Если ты имеешь в виду мой последний бой против Виктора Немкова, то на него больше повлияла стафилококковая инфекция. Я не оправдываюсь, я сам узнал об этом только после возвращения домой. Думал, что на спине у меня просто темное пятно, а потом вдруг заболело горло, начали слезиться глаза. Судя по всему, из-за этого у меня так быстро кончились силы. За месяц до боя с Немковым я проводил бой и был в отличной форме. После него я не прерывал тренировки, так что это точно не из-за плохой подготовки. А смена часовых поясов тут не при чем, я прибыл за пять дней до турнира. За это время организм должен успевать адаптироваться.
— Не мешает ли работа тренером твоим самостоятельным тренировкам?
— Не сказал бы. Я веду занятия только пару раз в неделю, а если мне нужно выступать или у меня тяжелый график — отменяю занятия. Не стоит забывать также, что тренерская работа позволяет лучше вникнуть в суть приемов. Когда я начал тренировать, то параллельно ускорился мой рост, как бойца. Я получил черный пояс, уже не работая с инструкторами. В тот момент я тренировал себя самостоятельно.
— Планируешь ли ты открывать свой зал?
— Пока для этого не время. С залом слишком много мороки, а сейчас я хочу целиком сконцентрироваться на карьере в ММА. Думаю, я буду готов к этому через 3-4 года. Я всю свою карьеру посвятил единоборствам, а получить новую профессию лет в 40 будет практически невозможно. Возможно, это для меня единственный вариант. Хотя вдруг я стану актером, как Куинтон Джексон.
— Как ты отдыхаешь между боями?
— Много времени просиживаю дома. Это моя слабость, если у меня нет запланированного боя, то я не могу заставить себя заниматься.
— У тебя двое детей. Насколько их рождение изменило твою жизнь?
— Очень сильно. Я стал более серьезно относиться к карьере. Раньше я мог что-то спустить на тормозах, но теперь я отвечаю не только за себя, но и за детей, и уже не могу этого сделать. Это положительно сказалось на всем в моей жизни. В бою с Немковым я был измотан после первого раунда и не знал, что происходит. Но я не мог сдаться, мне ведь нужно кормить сына, и мне было бы стыдно смотреть ему в глаза после проигрыша.
